an image
Поиск
Это интересно

Вопрос:

Я начинающий филателист и не знаю, как хранить марки. Возможно, их лучше помещать в альбомы, а может, в кляссеры? Посоветуйте мне, пожалуйста.

Эксперт:

Обычно почтовые марки хранят в альбомах, листы которых легко вынимаются. Они скрепляются либо винтами, либо пружинами. Некоторые коллекционеры пользуются отдельными нескрепленными листами, сделанными из плотной бумаги. Эти листы они вкладывают в специально изготовленные папки. На каждом листе делают пояснительные надписи.

Альбом из картонных страниц, расчерченных целлофановыми полосками, называют кляссером. В ней обычно хранят вторые экземпляры марок (дублеты). Однако можно помещать в кляссеры и первые экземпляры. Храните альбомы и кляссеры в сухом месте. От влаги марки портятся.

Анонс

Забава или увлечение?

Не все знают, что в 30-х годах выходил журнал „Советский филателист". Печатался он небольшим тиражом, и многие экземпляры его стали уникальными. Ниже предлагаем статью из пятого номера журнала "Советский филателист" за 1928 г.

Что такое филателия? Пустая ли это забава или это малоосмысленная маниакальная страсть, увлечение или же это занятие, достойное культивирования в такой же мере, как, например, шахматы, нумизматика или спорт?

Как это ни странно, но если у нас в СССР по этому вопросу была бы проведена анкета, то, думаю, что все три взгляда имели бы шансы быть представленными в приблизительно равных количествах.

Какой же из этих ответов наиболее правилен?

Задающий этот вопрос — старый филателист, очень любящий эту область человеческих изысканий,— пришел, на первый взгляд, к парадоксальному заключению, что правильны все три ответа.

Все дело в том, о какого рода филателии в каждом отдельном случае идет речь.

Чтобы быть более понятным, считаю нужным начать, так сказать, с Адама.

Начало коллекционирования знаков почтовой оплаты восходит к 59—62 годам прошлого столетия, лет 20 спустя после появления первых почтовых марок (1840 г.).

В те далекие времена находились люди, которые без всякой определенной цели собирали эти бумажки и наклеивали их на листы бумаги или в тетрадки. Это производилось бессистемно, часто неряшливо, грубо, чисто по-детски.

Об одной такой коллекции нам недавно сообщил один современный филателист, получивший ее в наследство. Наследник называет там своего покойного родственника чуть ли не первым филателистом, опередившим «Нестора» немецкой филателии—Л. Зенфа на 3 года. Это был 1859 г. Был ли этот почтенный предок филателистом в истинном значении этого слова? Конечно, нет. Его филателия находится к современной в таком же отношении, как первые блуждания по клавишам приступающего к изучению музыки ребенка — к виртуозному исполнению зрелого музыканта.

И как нельзя говорить об этом обучаемом музыке ребенке, что он пианист, так нельзя назвать вышеупомянутого родоначальника филателии, а равно всех ему подобных, филателистом.

Ведь у этих пионеров филателии не было, не могло быть ни идейного, ни научного, ни художественного подхода к их занятию, подобно тому, как лет 40 тому назад на юге России было среди молодежи очень распространено собирание бумажных оберток с конфет, каковое коллекционирование, как совершенно беспочвенное, уже давно бесследно кануло в Лету.

Безыдейное, бессистемное накапливание марок, конечно, не может быть названо другим именем, как блажью.

И если в настоящее время такой коллекционер вздумает называть себя филателистом, то это будет дискредитированием филателии, действительным низведением ее на степень пустой забавы.

После этого периода младенчества филателии наступило время ее отрочества.

К этому времени уже появились первые каталоги, вернее, прейскуранты знаков почтовой оплаты, появились первые альбомчики, появились первые специальные журналы.

Но еще не известна была ни строгая классификация марочного материала, ни научное, ни культурное значение самого коллекционирования, словом, под филателию еще не был подведен фундамент системы.

Весь смысл, все стремление коллекционеров того, времени заключалось в том, чтобы собрать возможно большее количество различных бумажек, и само коллекционирование поэтому менее походило на разумное занятие, чем на маниакальное увлечение, содержанием, которого было стремление накопить возможно большее количество объектов своего коллекционирования.

И в настоящее время не перевелись еще коллекционеры этого типа. Поэтому нет ничего удивительного, если какой-нибудь наш строгий критик, не зная других: коллекционеров, сочтет наше дело манией.

В истории известны случаи, когда невинные детские забавы пускали глубокие корни и приводили потом к неожиданным результатам.

Приведу для примера игру с «потешными» Петра I в детстве.

Все мы знаем, в какой крупный исторический фактор, вылились впоследствии эти забавы маленького Петра.

Так же обстоит дело и с нашей филателией. Началось, с пустяков, а разрослось в большое дело. Она уже давно вышла из периода несовершеннолетия, возмужала и окрепла.

Продолжение ...

Контакты
an image

Уральский центр частных коллекций

620075 Екатеринбург, ул. Красноармейская, 10, Бизнес-центр Антей.
E-mail: Данный адрес e-mail защищен от спам-ботов, Вам необходимо включить Javascript для его просмотра.
 
 
 
 


Советские почтовые тарифы. РСФСР 1918-1923

15.8.1921

Бесплатная пересылка простых писем, введенная в самый напряженный период иностранной интервенции и Гражданской войны, безусловно, сыграла свою положительную роль. Но с окончанием Гражданской войны политика военного коммунизма, которую проводило в 1918—1920 гг. Советское государство, исчерпала себя. X съезд РКП(б), состоявшийся в марте 1921 г., принял решение о переходе к новой экономической политике — нэпу. Основой социалистической экономики становился хозрасчет, самоокупаемость. В соответствии с этим Наркомпочтель вновь ввел с 15 августа 1921 г. платность всех почтовых отправлений и отменил различные льготы на пользование услугами почты, существовавшие в период Гражданской войны. С того же дня, согласно декрету Совета Народных Комиссаров СССР от 1 августа, устанавливались новые, шестые советские почтовые тарифы:

почтовая карточка — 100 руб.;

простые закрытые письма:

местное, за каждые 4 лота или часть их — 100 руб.;

иногороднее, за каждые 15 г или часть их — 250 руб.;

дополнительный сбор за заказ — 1000 руб.

Эти три достоинства —100, 250 и 1000 руб.— стали основными при выборе номиналов для последующих выпусков советских марок. Однако новые знаки оплаты нужных достоинств к 15 августа еще не были готовы, и почта могла оказаться в трудном положении. Выход был найден. Наркомат почт и телеграфов распорядился срочно выпустить в продажу сберегательные и контрольные марки дореволюционной России из расчета по 250 руб. за штуку, независимо от номинала. Разрешалась также оплата заказных отправлений наличными деньгами. Часто на конверт накладывался доплатной штемпель, куда от руки вписывалась стоимость пересылки письма.

В конце августа вышли долгожданные марки нового советского выпуска достоинствами в 100, 250 и 1000 руб. (№№ 6, 8, 11), причем следующими тиражами:

100 руб. — 44.391.900 шт.

250 руб. — 78.929.150 шт.

1000 руб. — 53.869.950 шт.

Одновременно устанавливался тариф на международную корреспонденцию:

почтовая карточка — 400 руб.;

простое закрытое письмо, за каждые 20 г веса — 1000 руб.;

дополнительный сбор за заказ — 1000 руб.

Для этих, а также для прочих почтовых нужд потребовалось некоторое количество марок иных номиналов: 200, 300 и 500 руб. В октябре 1921 г. новые знаки оплаты (№№ 7, 9, 10) поступили в обращение, но так как потребность в них была не столь уж велика, тиражи их оказались значительно меньшими:

200 руб. — 4.000.000 шт.

300 руб. — 3.000.000 шт.

500 руб. — 1.071.000 шт.

Связана с почтовыми тарифами и любопытная история 200-рублевой марки из юбилейной серии «4-летие Великой Октябрьской социалистической революции» (№ 012 I). Как следует из каталога, она вовсе не поступила в почтовое обращение. Что же с нею приключилось?

Вначале юбилейную серию печатали четырех достоинств: 100, 200, 250 и 1000 руб. Но по опыту использования предыдущего выпуска стало очевидным, что знак в 200 руб. не получит широкого применения. Печатание марки тут же приостановили, а уже изготовленные экземпляры... сдали на склад. Так и остались они лежать в кладовых Гознака. Долгие годы филателисты и не подозревали о существовании коричневой 200-рублевой марки. Лишь в начале 1927 г. — через пять с половиной лет! — ее случайно обнаружили при разборе остатков неиспользованных марок РСФСР и передали в филателистический магазин для продажи коллекционерам. Вот почему эта марка впервые была описана в советском каталоге лишь в 1928 году. 21 ноября 1921 г. были введены новые тарифы на международную корреспонденцию:

почтовая карточка — 2000 руб.;

простое закрытое письмо — 5000 руб.;

сбор за заказ — 5000 руб.

Так как величины тарифов были кратны 1000 руб., специальные знаки оплаты для их обеспечения не выпускались.

1.2.1922

Постановлением Совнаркома РСФСР от 31 января 1922 г. с 1 февраля вводились в действие седьмые советские почтовые тарифы. В отличие от всех предыдущих новые цены были указаны в условных золотых рублях, а для пересчета их в советские денежные знаки Наркомпочтель обязан был на каждую четверть года сообщать курс перевода. На февраль и март 1922 г. такой курс составлял: 1 Коп. зол. == 1500 руб. в совзнаках. Таким образом, новые тарифы были равны:

почтовая карточка — 2 коп. = 3000 руб.;

простые закрытые письма:

местное, за каждые 50 г или часть их — 3 коп.=5000 руб. (округленно);

иногороднее, за каждые 15 г или часть их — 5 коп. = 7500 руб.;

дополнительный сбор за заказ — 10 к. = 15 000 руб.

14.5.1922

По некоторым литературным источникам в марте 1922 года действовал уже иной, повышенный тариф: почтовая карточка 4000 руб.; местное письмо 6000 руб.; иногороднее 10 000 руб.; сбор за заказ составил 20 000 руб.

Новые тарифы «вызвали к жизни» прежде всего марку с номиналом в 7500 руб. Она была издана сразу в нескольких вариантах: с рисунком эмблемы «Серп и Молот», на простой белой бумаге с водяным знаком и на мелованной кремовой бумаге (№№ 37, 38) и в виде надпечатки «7500 руб.» на марке достоинством в 250 руб. (№ 35). Любопытно, что надпечатка эта «получилась» только после второй попытки. Вначале ее расположили горизонтально. Однако, сливаясь с надписями самой марки, надпечатка оказалась плохо заметной. Тогда попробовали иначе: расположили надпечатку по диагонали через всю марку. Получилось. Новую марку запустили в производство, а изготовленный ранее «горизонтальный вариант» попросту... не выпустили в обращение (№ 035 II).

И еще один интересный почтовый знак появился в те же дни.

...Так уж повелось, что в советских тарифах указывалась отдельно стоимость пересылки простого письма и особо — величина дополнительного сбора за отправление его заказным. И марки (как это мы видели выше) выпускались двоякого рода — для простых писем и для сбора «за заказ». Разумеется, отсутствие единого знака для заказного письма представляло определенные неудобства. И вот после введения седьмых тарифов решено было впервые издать специальную «заказную» марку. Этот интересный почтовый знак вышел в марте 1922 г. и имел номинал в 22500 руб. С тех пор марки для заказных писем издаются регулярно. Дважды — 22 февраля и 1 апреля 1922 г. изменялись и международные тарифы:

15.4.1922

почтовая карточка — 6000 руб. и соответственно 18 000 руб.;

простое закрытое письмо — 15 000 руб. и 30 000 руб.; сбор за заказ — 15 000 руб. и 30 000 руб.

Постановлением Совнаркома РСФСР от 12 апреля 1922 г. с 15 апреля вводились новые, VIII восьмые почтовые тарифы:

почтовая карточка — 20.000 руб.;

простые закрытые письма:

местное, за каждые 50 г или часть их — 30.000 руб.;

иногороднее, за каждые 15 г или часть их — 50.000 руб.;

дополнительный сбор за заказ — 100.000 руб.

30.9.1921

Одновременно производилась новая переоценка в 10 000 раз стандартных марок дореволюционной России от 1 до 14 коп. и всех рублевых марок. Иными словами, почтовый знак в 1 коп., который после пятых советских тарифов (март 1920 г.) был уже переоценен в 1 руб., теперь стал продаваться за 10.000 руб.

В период действия восьмых тарифов вышла в обращение одна из интереснейших серий советских марок., 19 августа 1922 г. на Московском главном почтамте проводился первый в нашей стране «День филателии». В честь праздника была издана специальная серия марок с надпечатками: «РСФСР Филателия — детям 19—8—22», которая имела почтовое хождение только один этот день. Надпечатки были сделаны на стандартных марках дореволюционной России в 1 коп. (с зубцами и без зубцов), 2, 3, 5 и 10 коп. (№№ 49—54). Почему для выпуска были избраны именно эти номиналы? Почему марки в 3, 5 и 10 коп. встречаются относительно часто, марка в 2 коп. — несколько реже, а однокопеечные стали сегодня подлинной редкостью? Объясняют все это тарифы. Сопоставим назначение марок с их тиражами:

3 коп. (30 000 руб.) — местное письмо — 24.775 шт.

5 коп. (50 000 руб.) — иногороднее письмо — 23.425 шт.

10 коп. (100 000 руб.) — сбор за заказ — 19.625 шт.

2 коп. (20 000 руб.) — почтовая карточка — 9.100 шт.

1 коп. (10 000 руб.) — номинал тарифами не предусмотрен — 950 шт.

Любопытно, что тираж марок для местных (городских) писем превышает тираж «иногородних» марок (обычно бывает наоборот). Но и это не случайно. Предполагалось, что, поскольку основными гостями праздника будут москвичи, многие из них захотят отправить письма с памятными марками... самим себе, на свой московский адрес. «День филателии» прошел с огромным успехом. Объяснялось это, конечно, и тем, что праздник преследовал благородные цели: марки поступали в продажу с наценкой, которая шла в фонд борьбы с детской беспризорностью. 30 апреля 1922 г. изменились тарифы на международную корреспонденцию:

почтовая карточка — 120 000 руб.;

закрытое письмо — 200 000 руб.;

сбор за заказ — 200 000 руб.

В последний раз стоимость пересылки корреспонденции указывалась в таких астрономических цифрах — с 1 мая 1922 г. страна переходила к счету на рубли образца 1922 г., 1 руб., который был равен 10 000 руб. дензнаков всех прежних выпусков. 4 июня появилась в почтовых тарифах новая строка, которой отныне суждено было стать одним из основных разделов во всех будущих тарифах. С этого числа впервые в истории отечественной почты вводилась пересылка простой и заказной авиакорреспонденции. До этого самолеты перевозили исключительно служебную, ведомственную почту, а теперь авиакорреспонденция принималась от населения. Первые советские авиатарифы для международной корреспонденции опубликованы в «Известиях ВЦИК» от 31 мая 1922 г. Сверх обычного почтового тарифа, за пересылку «авиа» взимался дополнительный сбор в 20 руб. за каждые 20 г веса письма. До выпуска специальной авиамарки письма эти франкировались обычными знаками почтовой оплаты. С 1 августа устанавливались новые международные тарифы:

почтовая карточка — 27 руб.;

закрытое письмо — 45 руб.;

дополнительный сбор за заказ — 45 руб.;

дополнительный сбор за авиа — 45 руб.

В соответствии с этими тарифами, в готовящуюся к изданию серию «5-летие Великой Октябрьской социалистической революции» — с изображением рабочего, высекающего на камне юбилейную дату «1917—1922»,— были включены марки в 27 и 45 руб. (№№ 59, 60). Кроме того, на марке в 45 руб. была сделана надпечатка контура самолета (№ 61). Так появился в обращении первый советский почтовый знак для оплаты авиакорреспонденции.

В. Карлинский