an image
Поиск
Это интересно

«Копчёные» письма

Существует большое число писем домарочного периода с необыкновенными штемпелями. Например, письмо из Потсдама, погашенное небольшим штемпелем с буквами. Это санитарный штемпель, который заверяет, что данное письмо прошло дезинфекцию в месте приема. Регламент XVIII века устанавливал, как должны поступать «слуги почты», если они узнавали, что разразилась «чумная или другая страшная заразная эпидемия».

Во время эпидемии почтовые чиновники здорового района договаривались с почтмейстерами зараженного и на границе этих районов сооружали будку, в которой производился обмен почтой. Здесь же уксусом или дымом делалась дезинфекция. Посылки, особенно с одеждой, часто уничтожались.

Позднее в Пруссии постановлением от 23 декабря 1816 года создали внешнее отличие для обеззараженных посланий - штемпель. Письма прокалывались и подвешивались для обработки дымом. Состав окуривающего порошка или уксуса предписывался регламентом. Санитарные штемпеля, форма и надписи которых были различными, пользуются большим спросом у собирателей старых почтовых документов.

Анонс

История создания и введения почтовых марок в России

Как и первые пробы Экспедиции заготовления государственных бумаг, прошение Ф. М. Кеплера с рисунком марки было отослано Почтовым департаментом 31 октября 1856 года А. П. Чаруковскому для рассмотрения. 3 ноября А. П. Чаруковский направляет в Почтовый департамент свой рапорт с сообщением, что Ф. М. Кеплер, которому «было поручено составить смету расходов на гравирование штемпелей и досок для печатания почтовых марок и сделать рисунок самой марки», использовал его соображения по изготовлению марок.

Однако А. П. Чаруковский ни слова не говорит о существовании каких-либо проб для русских марок, полученных от иностранных фирм. Если бы в тот момент проба фирмы «Gottlieb Haase Sohne» уже имелась, то он непременно упомянул бы об этом рапорте, ибо больше, чем кто-либо другой, был в курсе всех дел по изготовлению русских почтовых марок.

Упоминание об образцах марок иностранных фирм в делах Почтового департамента встречается несколько позже. Лишь 17 ноября 1856 года (проект Ф. М. Кеплера датирован 21 октября) А. П. Чаруковский в записке, составленной для Почтового департамента, сообщил, что им приняты от генерал-лейтенанта Лескова образцы марок других стран «для использования их при изготовлении образцов русских марок».

Тем не менее, небезынтересно познакомиться с пробами, которые представила австрийская фирма.

Эти пробы (рис. 4) были прямоугольной формы с овалом в середине марки; внутри овала был рельефно изображен австрийский герб, овал окаймляла лента с надписью «Gottlieb Haase Sohne PRAG». Овал покрыт царской мантией и увенчан короной; фон марки представлял собой ромбовидную сетку, номинал на пробах отсутствовал. Известно несколько экземпляров таких проб, выполненных в два цвета.

В настоящее время оттиски находятся в одной из частных коллекций в Лондоне.

Почему же все-таки появились пробы русских марок, выполненные частным лицом и частной фирмой? Для того чтобы ответить на этот вопрос, придется снова обратиться к подлинным документам, на которые мы уже ссылались.

Когда главноначальствующий над Почтовым департаментом В. Ф. Адлерберг 5 мая 1856 года обратился к министру финансов с просьбой согласовать применение «штемпельных марок» в России, он одновременно спрашивал его: «... может ли быть возложено приготовление сих марок на которое-либо из вверенных Вашему Превосходительству учреждений?». В. Ф. Адлерберг обосновывал свою просьбу тем, что «штемпельные марки за границею почти везде изготовляются вместе с государственными кредитными билетами» и что «в ведении Вашего Превосходительства состоят специальные учреждения для изготовления государственных бумаг, к числу которых должны быть отнесены штемпельные марки...»

В ответном письме от 23 июня 1856 года министр финансов, рекомендуя изготавливать «штемпельные марки» по примеру штемпельных кувертов в типографии Почтового департамента, фактически отказывал В. Ф. Адлербергу в изготовлении марок в ЭЗГБ.

Не в пользу Почтового департамента было и то обстоятельство, что из-за его высоких требований к качеству «штемпельных марок» граверы ЭЗГБ не желали браться за их изготовление.

Вот в этой сложной обстановке, которая была известна Ф. М. Кеплеру, у него и появилось желание самому взяться за изготовление марок, для чего он хотел организовать свою типографию. Поэтому-то Кеплер и обратился к В. Ф. Адлербергу с просьбой поручить изготовление марок ему. По-видимому, мысль об этом у Ф. М. Кеплера созрела тогда, когда, как ему показалось, он создал такой рисунок марки, который мог бы удовлетворить Почтовый департамент. В этом, как мы знаем, Кеплер не ошибся.

А. П. Чаруковскиq понимал, что изготовить марки необходимого качества в типографиях Почтового департамента невозможно. Давая заключение на письма министра финансов от 23 июня и 13 июля 1856 года по вопросу изготовления марок, он рекомендовал Почтовому департаменту обратиться к прусскому почтовому начальству, которое, по его словам, «изъявило готовность, в случае требования Почтового департамента, войти в сношение с Государственной типографией и доставить все заготовленные предметы в С.-Петербург.

Таким образом в изготовлении марок будут участвовать не частные лица, но исключительно присутственные места, а потому при этом не может быть сделано никаких злоупотреблений.

Если бы впоследствии почтовое начальство пожелало прекратить изготовление марок в Берлине, то по доставленным образцам, вероятно, будет возможность изготовлять марки в С.-Петербурге».

По-видимому, Почтовый департамент прислушался к рекомендациям А. П. Чаруковского и обратился по вопросу изготовления марок как к прусскому почтовому начальству, так и к австрийскому, о чем свидетельствуют имеющиеся пробы марок фирмы «Gottlieb Haase Sohne».

Но Почтовый департамент все же предложением и помощью иностранных фирм не воспользовался. В то же время в письме от 15 ноября 1856 года он ответил Ф. М. Кеплеру отказом, говоря, что «по неудобству предоставления частному лицу заведывать изготовлением государственных бумаг, к числу коих относятся почтовые марки, Почтовое управление не может воспользоваться предложением г-на Кеплера». Одновременно с работой комиссии Почтового департамента состоялась очередная сессия Государственного совета, на которой 1 сентября и 15 октября 1856 года было рассмотрено уже упомянутое нами предложение главноначальствующего над Почтовым департаментом: «Записка о введении штемпельных марок для простой корреспонденции».

Мнение Государственного совета «О введении штемпельных марок для простой корреспонденции» на всей территории России было утверждено Александром II 12 ноября 1856 года.

В этом документе (см. фотокопию) предусматривалось:

«I. Разрешить Главноначальствующему над Почтовым департаментом, независимо от существующей пересылки частных писем в простых и штемпельных кувертах, ввести, для той же корреспонденции, по всей империи штемпельные марки на следующем основании:

1) Определение способа, коим должны быть изготовляемы штемпельные марки, и времени, когда они могут быть введены во всеобщее употребление, предоставить взаимному соглашению Главноначальствующего над Почтовым департаментом и министра финансов, с употреблением необходимых по сему расходов...

2) Принятие штемпельных марок из места их изготовления, рассылку оных, а равно отчетность по сему предмету возложить на чиновников, определенных при Почтовом департаменте для заведывания штемпельными кувертами.

3) Употребление штемпельных марок, равно как простых и штемпельных кувертов, предоставить на волю отправителей.

4) Ценность штемпельных марок определить сообразно действующей ныне весовой таксе, именно: за однолотные 10, двухлотные 20 и трехлотные 30 к. серебром...

II. Об окончательном утверждении настоящей меры, а вместе с тем об отмене пересылки писем в простых и штемпельных кувертах, если сие признано будет нужным, предоставить Главноначальствующему над Почтовым департаментом войти, по соглашению с министром финансов, с особым в Государственный Совет представлением, в то время, когда он, Главноначальствующий, опытом убедится, что штемпельные марки получили всеобщее употребление на всем пространстве империи».

Тем временем работа комиссии над способом изготовления и выбором рисунка «штемпельной марки» близилась к концу. Ф. М. Кеплер изготовил для комиссии еще три пробы десятикопеечной марки в черном цвете. Из этих проб две были изготовлены на обыкновенной бумаге, причем одна из проб не имела надписи с фамилией Ф. М. Кеплера, а вторая имела эту надпись как над рисунком, так и под ним. Третья проба, изготовленная на меловой бумаге, также имела надпись с фамилией Ф. М. Кеплера, помещенной над рисунком и под ним.

На второй и третьей пробах были карандашные пометки: «первый оттиск» (на второй пробе) и «второй оттиск», (на третьей пробе). Карандашная пометка расположена на обеих пробах между рисунком и надписью с фамилией Ф. М. Кеплера, помещенной над рисунком. Первая из этих проб (без фамилии Ф. М. Кеплера) была, по-видимому, использована в дальнейшем в качестве приложения к рапорту комиссии.

Все три пробы, по свидетельству В. А. Рахманова, находятся в Лондоне в частной коллекции. Эти последние пробы, созданные Ф. М. Кеплером, в наибольшей степени отвечали тем требованиям, которые предъявляла комиссия. Поэтому этот тип пробы и был принят А. П. Чаруковским и Ф. Ф. Винбергом в качестве образца, рекомендованного для использования при изготовлении русских «штемпельных марок».

Комиссия закончила свою работу 28 ноября 1856 года, о чем был составлен рапорт: «О приготовлении штемпельных марок в России».

А. П. Чаруковский и Ф. Ф. Винберг предлагали:

«1) Каждую почтовую марку печатать в два цвета с белым рельефным изображением почтового герба. Печатание производить посредством двух досок, составленных из медных стереотипов, которые могут быть изготовляемы в мастерских ЭЗГБ.

2) Почтовые марки изготовлять четырех достоинств: в 5, 10, 20 и 30 коп. и размещать их по 100 марок на листе.

3) Марки печатать по прилагаемому образцу, весьма трудному для подделки, как по рисунку мантии, так и по мелкому шрифту, который окружает медальон.

4) Для всех почтовых марок принять один общий рисунок с тем, чтобы марки разного достоинства различались по цвету, надписи и цифрам, выставленным на углах.

5) Цвета марок разного достоинства будут определены по изготовлению стереотипов, для чего пробные оттиски разных сочетаний цветов будут представлены почтовому начальству на выбор.

6) Внутренний медальон с почтовым гербом сделать для всех марок с одного общего пунсона, для печатания же наружной части марок выгравировать 4 пунсона, сколько возможно сходные между собою.

7) Форму для марок принять четырехугольную, как более удобную для скорого и аккуратного отделения марок, и окружить каждую марку непрерывным рядом отверстий, как на марках английских и шведских. Примечание: Если бы встретилось затруднение в приобретении аппарата для прободения марок, то первоначально можно будет изготовлять марки без отверстий и отрезать их ножницами.

8) Бумагу для печатания марок изготовлять в Экспедиции, каждый лист длиною в 1 фут и шириною в 9½ дюймов с водяными знаками для каждой марки, а именно:

а) для марок в 5 коп. с изображением почтового рожка;

б) для марок в 10 коп. с цифрою 1;

в) для марок в 20 коп. с цифрою 2;

г) для марок в 30 коп. с цифрою 3.

9) Прессы для печатания и аппарат для прободения марок необходимо выписать из-за границы.»

Почтовый департамент был полностью согласен с предлагаемым образцом марки и со всеми условиями, которые выдвигались в рапорте, за исключением одного — выпуска марки 5-копеечного достоинства, которую А. П. Чаруковский уже в то время предлагал изготовить для оплаты городской корреспонденции.

Почти одновременно с А. П. Чаруковским и Ф. Ф Винберг передал управляющему ЭЗГБ копию этого рапорта, а вместе с ним и свою докладную записку, в которой сообщалось: «... обязываюсь донести Вашему Превосходительству, что действительно подобная работа (изготовление почтовых марок. — Б. К.), собственно в техническом отношении, не только не составила бы особенного затруднения для Экспедиции, но, конечно, нигде в России не исполнится с тем успехом, отчетливостью и изяществом, какие возможны для Экспедиции».

Из представленного рапорта руководителям почтового ведомства стало ясно, что изготовить марки своими силами они не смогут. И снова глав-ноначальствующий над Почтовым департаментом 10 декабря 1856 года обратился к министру финансов с просьбой рассмотреть возможность изготовления «штемпельных марок» в Экспедиции заготовления государственных бумаг.

Участь этой записки оказалась более счастливой, чем участь предыдущих. 3 января 1857 года под нажимом высоких инстанций и учитывая благоприятный отзыв управляющего ЭЗГБ, министр финансов дал наконец согласие на изготовление марок в экспедиции, хотя и с оговорками:

Продолжение ...

Контакты
an image

Уральский центр частных коллекций

620075 Екатеринбург, ул. Красноармейская, 10, Бизнес-центр Антей.
E-mail: Данный адрес e-mail защищен от спам-ботов, Вам необходимо включить Javascript для его просмотра.
 
 
 
 


История создания и введения почтовых марок в России

По примеру Англии и некоторых других государств, в России в 1843 году была разработана и утверждена реформа системы оплаты внутренней почтовой корреспонденции (кроме посылок). Размер оплаты за пересылку почтовых отправлений с 1 января 1844 года стал зависеть лишь от их веса.

По новой системе корреспонденция по-прежнему оплачивалась при сдаче ее на почту наличными деньгами; лишь в 1845 году были введены первые знаки почтовой оплаты в виде «штемпельных кувертов» для оплаты городских писем — сначала в С.-Петербурге, а потом и в Москве. С 1 декабря 1848 года «штемпельные куверты» вводятся уже на всей территории России.

Введение же почтовых марок последовало значительно позднее. Циркуляром Почтового департамента от 10 декабря 1857 года предусматривалось их применение с 1 января 1858 года на всей территории России (кроме Сибири, Кавказа и Закавказья) для оплаты простой внутренней корреспонденции.

История создания первых почтовых марок в России и введения их в почтовое обращение представляет несомненный интерес для многочисленных любителей русской филателии. Это нашло свое отражение в довольно большом числе опубликованных статей и работ, начиная с конца позапрошлого столетия.

Однако ряд документов по истории почтовой марки в России еще не изучен и даже не опубликован до настоящего времени, чем и объясняется недостаточная осведомленность авторов отдельных работ. Поэтому история возникновения русской почтовой марки освещена далеко не полно, а подчас и ошибочно. Например, среди любителей русской филателии в конце прошлого века было распространено мнение, что решающая роль в истории создания первой русской почтовой марки принадлежит австрийской фирме «Gottlieb Haase Sohne». Автором этой неверной версии был известный русский филателист XIX века Ф. Л. Брейтфус.

Как же и когда на самом деле возникла русская почтовая марка? Чтобы ответить на этот интересующий каждого филателиста вопрос, автор настоящей статьи, получив доступ в ряд государственных хранилищ, тщательно изучил там многие архивные документы. На основе длительного исследования и написан данный научный очерк важного события в истории отечественной почты.

Прошло много лет с тех пор, как впервые в филателистической литературе появилось сообщение об истории создания первых почтовых марок в России. Ф. Л. Брейтфус в № 220 бельгийского журнала «Le Timbre — Poste» («Почтовая марка») за 1881 год опубликовал статью «Проекты конвертов с марками для Кавказа и России», в которой сообщал о первых восьми пробных круглых марках России с изображением головы Меркурия и двуглавого орла.

Несколько позже, в 1887 году, в юбилейном номере того же журнала Ф. Л. Брейтфус опубликовал другую статью — «Сведения о первых конвертах и марках России». На этот раз это была статья не информационного характера, как предыдущая, а исследовательская, освещающая историю подготовки к выпуску первых русских марок. Для второй статьи автор использовал некоторые документы из архива Почтового департамента России, а также познакомил читателей с рисунками и расцветками пробных марок.

Резюмируя период подготовки к выпуску первых русских марок, он писал:

«Примерно в 1856 году, я не в состоянии указать точнее, «Gottlieb Haase Sohne» из Праги представил вариант с рельефным изображением двуглавого орла по центру овала, помещенного в свою очередь на царской мантии с короной сверху; ...этот тип послужил позднее начальнику граверов Францу Кеплеру моделью для русских марок выпуска 1857 года».

Не имея достаточных доказательств и не располагая точными данными, Ф. Л. Брейтфус взял на себя смелость заявить, что авторство в отношении рисунков первых русских марок следует признать за австрийской фирмой. Теперь нам ясно, что такой вывод мог появиться только потому, что ему не удалось в должной мере ознакомиться с подлинными документами Почтового департамента.

После второй статьи Ф. Л. Брейтфуса появились еще статьи с аналогичным выводом, но в них были использованы все те же архивные документы, которые были опубликованы в статье Брейтфуса.

К авторам таких статей и работ можно отнести исследователей Е. Бохмана (1895 г.), Э. Ганзена (1932 г.), В. Рахманова (1953 г.), А. Вортмана (1958 г.) и некоторых других.

На основании изучения архивных документов различных ведомств России мы сейчас попытаемся доказать, что вывод, сделанный Ф. Л. Брейтфусом, ошибочен.

Подготовка к введению почтовых марок в России началась еще в 1850 году. Пионером в этом начинании был чиновник Почтового департамента Алексей Прохорович Чаруковский, управляющий перевозками почт по железным дорогам.

17 октября 1850 года Николай I утвердил докладную записку главно-начальствующего над Почтовым департаментом В. Ф. Адлерберга о командировании за границу А. П. Чаруковского, которому предписывалось изучить на месте почтовые правила, введенные на железных дорогах иностранных государств, а также все, что представляло интерес для русского почтового дела.

Поездка состоялась в 1851—1852 годах. А. П Чаруковский побывал в большинстве европейских государств, где собрал, помимо сведений о перевозке почты по железным дорогам, богатейшие материалы по изготовлению и применению почтовых марок за границей. Эти материалы позволили ему с большим знанием дела составить подробную записку-проект «О введении штемпельных марок в России».

Как можно видеть из переписки Почтового департамента, в то время руководство Почтового ведомства еще не проявляло заметного интереса к введению почтовых марок для оплаты корреспонденции.

В одном из писем, адресованных директору Ф. И. Прянишникову (от 13 марта 1852 года), прусский генерал-почт-директор Шмюкерт, делясь опытом применения почтовых марок для франкирования корреспонденции, пересылаемой внутри Пруссии, предлагал распространить этот опыт и на пересылку корреспонденции «в чужие страны». Об этом он сообщал следующее:

«...по новому добавочному почтовому Договору следующий как в пользу России, так и в пользу Пруссии порт определен окруженными платежами. Вследствие сего честь имею предложить Вашему Превосходительству следующие правила по сему предмету:

1) Как Прусским, так и Русским корреспондентам предоставляется употреблять, для франкирования писем в чужие страны, облатки или штемпельные почтовые куверты...»

(Следует отметить, что почтовый чиновник, переводивший это письмо с немецкого языка на русский, назвал марки облатками. Слово «марки» не было еще тогда в употреблении среди почтовых чиновников, а слово «облатки» было известно в Почтовом ведомстве уже с 1833 года и обозначало клочок бумаги для заклейки казенных писем и пакетов).

Почтовый департамент 22 июля 1852 года запросил у Шмюкерта несколько образцов марок, употребляемых в Пруссии, чтобы рассмотреть предложение о возможности франкирования заграничной корреспонденции почтовыми марками применительно к русским почтовым правилам. Однако тем дело в то время и кончилось. По-видимому, Почтовый департамент был вполне удовлетворен штемпельными кувертами, введенными в 1848 году, и не торопился изменять только что установленный почтовыми правилами порядок для пересылки простой внутренней корреспонденции, а для заграничной корреспонденции, из-за сложных почтовых тарифов, считал применение марок и кувертов преждевременным.

Только когда стало совершенно ясно, что введение почтовых марок значительно повысит почтовые доходы, В. Ф. Адлерберг поручил А. П. Чаруковскому представить доклад о штемпельных конвертах и марках.

Получив такое задание, А. П. Чаруковский составляет подробную записку, основанную на данных, собранных во время его заграничной поездки. В ней он дает описание способов изготовления марок в европейских странах, их применения, штемпелевания, продажи и т. п. В «Записке о штемпельных конвертах и марках», представленной им в Почтовый департамент в конце 1855 года, он помещает по своей инициативе специальный раздел с предложением «о введении штемпельных марок в России». В этом разделе А. П. Чаруковский дает почти исчерпывающие сведения о том, какими, по его мнению, должны быть русские почтовые марки:

«Введение штемпельных марок в России было бы весьма удобно для корреспондентов, и можно быть уверенным, что эта мера значительно увеличит количество корреспонденции, а увеличение сборов с избытком покроет расходы по фабрикации марок.

Имея при себе такие марки, корреспондент, где бы он ни был, может всегда написать письмо, наклеить на него марку и мимоходом опустить его в один из почтовых ящиков... При введении штемпельных марок необходимо обратить должное внимание на предупреждение подделки.

Для этого, по моему мнению, необходимо:

1. Затруднить фабрикацию марок до такой степени, чтобы изготовлять их не было возможности иначе, как посредством сложной машины, и

2. В случае самой искусной подделки почтовое начальство должно иметь возможность положительно сказать, что представляемая марка поддельная или нет.

Для предупреждения подделки марок посредством фотографии я полагаю отпечатывать марки несколькими красками, как единственное средство для отвращения самого удобного и верного способа подделки.

Когда для марок будет утвержден рисунок, то понадобится вырезать на твердой стали два штемпеля совершенно одинаковой величины и притом таким образом, чтобы оттиск одного штемпеля служил дополнением другого, т. е. чтобы эти два штемпеля, наложенные один на другой, давали полный рисунок, как это делается для литохромий.

С каждого из этих штемпелей надобно снять по три оттиска на мягкой стали. На каждом из этих шести штемпелей необходимо вырезать буквы таким образом, чтобы каждая пара штемпелей давала рисунок с одной из следующих надписей:

1. Почтовая марка 10 коп. серебром за 1 лот.

2. Почтовая марка 20 коп. серебром за 2 лота.

3. Почтовая марка 30 коп. серебром за 3 лота.

С этих штемпелей можно посредством гальванопластики получить снимки, которые будут служить матрицами для отливки типов, как это делается в словолитнях.

Типы эти можно набирать в рамки, по 10 типов в каждом горизонтальном и вертикальном рядах, т. е. по 100 типов в каждой рамке...

...Бумагу для приготовления марок лучше всего употреблять с шелковыми нитями, проходящими в массе бумаги каждой марки... Водяные знаки могут быть допущены, для большей безопасности, вместе с шелковыми нитями...».

Рекомендации А. П. Чаруковского не ограничивались только способами изготовления марок, предупреждающими фальсификацию. Он указывает и направление, в каком должна проводиться работа по выбору рисунка будущих почтовых марок. По его мнению, «портрет государя на марке совершенно не у места...». И в качестве примера он сообщает, что «император Австрийский... не дозволил выпускать марки со своим портретом, а утвердил для них рисунок с изображением Государственного герба...».

Форма марок, по мнению А. П. Чаруковского, должна быть круглой. Он считал, что прямоугольная форма марки неудобна. Свое мнение А. П. Чаруковский обосновывал тем, что марки четырехугольной формы, обычно изготавливающиеся за границей, «будучи несовершенно аккуратно наклеены на письмо, могут задеть за ящик или за другие письма и совсем отклеиться...».

В записке поставлен вопрос и о перфорировании марок: «...один английский механик предложил машину, которая окружает каждую марку непрерывным рядом небольших отверстий, так что марки без ножниц свободно отделяются одна от другой и при отделении ни одна из них не может быть испорчена...».

Главноначальствующему над Почтовым департаментом проект А. П. Чаруковского понравился. На него и была возложена почетная миссия — внедрение почтовых марок в России.

В письме к министру финансов от 5 мая 1856 года, с которым был послан для ознакомления и проект А. П. Чаруковского, главноначальствующий над Почтовым департаментом не только просил согласовать применение штемпельных марок в России, но и.сообщал даже предполагаемый срок их введения на всей территории России— с 1 января 1857 года.

Получив принципиальное согласие от министра финансов на введение «штемпельных марок» в России, которое было высказано в письмах от 1 и 23 июня 1856 года, В. Ф. Адлерберг 12 июля того же года послал в Государственный совет «Записку о введении штемпельных марок для простой корреспонденции» для рассмотрения ее на очередной сессии.

Тем временем в Почтовом департаменте и в Экспедиции заготовления государственных бумаг Министерства финансов (ЭЗГБ), которой министр финансов поручил рассмотреть вопрос о способах изготовления «штемпельных марок» в России, начались приготовления к предстоящему нововведению.

Почтовый департамент «для собирания дополнительных, точных и определительных сведений о порядке и способах изготовления штемпельных марок в других государствах» вновь командировал А. П. Чаруковского за границу — в Берлин, где он пробыл лето 1856 г. Типографическое отделение ЭЗГБ, рассматривая предложение Почтового департамента, решило по своей инициативе изготовить образцы «штемпельных марок». Управляющий отделением Я. Я. Рейхель в письме от 15 мая 1856 года сообщал: «Чтобы выиграть время, я приказал немедленно выгравировать для образца два штемпеля, которые и буду иметь честь тотчас по изготовлении представить в Правление для утверждения».

Будучи специалистом-медальером, Я. Я. Рейхель, руководствуясь предложением А. П. Чаруковского, сделал также наброски рисунков «штемпельных марок», по которым гравер изготовил образцы на металле.

Оригинальный рисунок в то время исполнялся не художником, специалистом-орнаменталистом, а самим гравером под руководством управляющего типографическим отделением ЭЗГБ или его помощника. И действительно, 30 июня 1856 года изготовленные образцы «штемпельных марок» были переданы в Правление экспедиции. В докладной записке Я. Я. Рейхель сообщал тогда же: «Честь имею представить при сем 8 образцов конвертов с наклеенными на них разноцветными почтовыми марками: с изображением государственного герба четыре, с изображением головы Меркурия четыре, из коих четыре со штемпелем уничтожения и четыре без оного».

Оба типа проб, представленных в Почтовый департамент из Министерства финансов с письмом от 13 июля, были круглой формы, диаметром 28,5 мм, вырезаны по контуру рамки и наклеены справа на желтовато-белые конверты размером 138 × 118 мм.

Первый тип: во внутреннем круге на фоне из пересекающихся линий изображен двуглавый орел с двумя перекрещивающимися под ним почтовыми рожками; по кругу надпись: «10 коп: за лотъ» — цветными буквами сверху и белыми снизу; печать плоская (рис. 1а).

Второй тип: во внутреннем круге на фоне из пересекающихся линий изображена вполоборота налево голова Меркурия с двумя перекрещивающимися под ней почтовыми рожками; по кругу надписи такие же, как у первого типа- печать плоская (рис. 1б).

Оба типа проб печатались в разных цветах:

первый тип (четыре пробы) — 10 коп., зеленый, черный, синий, карминовый;

второй тип (четыре пробы)— 10 коп., темно-зеленый, черный, синий, карминовый.

Часть проб была погашена черной краской штемпелем-прессом.

30 июля того же 1856 года Почтовый департамент препровождает эти 8 пробных марок на заключение А. П. Чаруковскому, только что вернувшемуся из-за границы. Последний 6 августа заканчивает свое подробное заключение, в котором считает возможным принять пробы ЭЗГБ, но с такими изменениями, которые, по существу, отвергали представленные проекты. В частности, он рекомендовал почтовый герб вырезать таким образом, чтобы при оттиске он давал белое рельефное изображение, как на штемпельных конвертах.

Рис. 1 а

Рис. 1 б

Рис. 2

Свое предложение А. П. Чаруковский обосновывал тем, что такой рельеф сделает невозможным подделку рисунка на камне и, кроме того, на белом поле оттиск уничтожающего штемпеля будет виднее. Текст же на марке должен был выглядеть следующим образом: «На нижней части марки надпись 10 коп. сер. за лот оставить без изменения, на верхней же части заменить надписью почтовая марка».

Формат новых знаков почтовой оплаты предлагалось уменьшить до такой степени, чтобы лист, состоящий из 100 марок, был удобен для пересылки (иное количество, по мнению А. П. Чаруковского, затруднило бы расчеты). Кроме того, А. П. Чаруковский допускал изменение самой формы марок: «оставив внутренний круг в том же виде, вместо наружного сделать четырехугольную рамку».

Здесь названы только некоторые из тех предложений, которые были даны в заключении на проекты марок, предложенные ЭЗГБ. Составлено же само заключение было самым подробнейшим образом. В нем предусматривалось и качество бумаги, на которой следовало печатать марки, и водяные знаки на ней (императорский вензель, почтовый рожок или цифра), и даже сорт клея для оборотной стороны листов.

Говоря о штемпелях гашения проб, предложенных ЭЗГБ, А. П. Чаруковский писал: «Уничтожающий штемпель на доставленных марках оттиснут превосходно, но мне кажется, что эти оттиски сделаны посредством пресса, заводить же такой пресс во всех почтовых местах было бы слишком обременительно для казны и наложение штемпеля потребовало бы много времени, а поэтому я полагаю для уничтожения марок накладывать обыкновенный штемпель с означением дня приема писем.

При этом оттиски должны быть непременно явственны, в противном случае могут возникнуть злоупотребления. Перечеркивать же марки пером невозможно допустить, потому что в таком случае одна марка может ходить по всей России из одной конторы в другую...».

Короче говоря, речь шла о необходимости представления нового проекта рисунка марок.

Почтовое начальство понимало, что заключение А. П. Чаруковского (с его изменениями и дополнениями) по существу отвергало предложенный ЭЗГБ проект марки, хотя об этом он прямо и не говорил. Но не прислушаться к мнению А. П. Чаруковского почтовые власти не могли, так как считали его в то время самым крупным в России ученым специалистом по «штемпельным маркам».

Чтобы исключить возможные разногласия в способах приготовления и форме «штемпельных марок», В. Ф. Адлерберг в письме от 22 августа 1856 года обратился к министру финансов с предложением создать комиссию для совместного обсуждения спорного вопроса, в результате чего были бы окончательно выработаны образцы марок. Министр финансов уже 3 сентября дал на то свое согласие.

Такая комиссия была создана и в нее вошли: от Почтового департамента - управляющий перевозкой почт по железным дорогам А. П. Чаруков-ский, от Экспедиции заготовления государственных бумаг — помощник управляющего типографическим отделением Ф. Ф. Винберг.

В том же сентябре комиссия приступила к работе.

В делах Экспедиции заготовления государственных бумаг имеется два рапорта ревизора кредитной типографии Сокольникова, поданных управляющему экспедицией С. А. Ремезову, в которых сообщается об изготовлении пробных экземпляров «штемпельных марок».

В рапорте от 12 октября 1856 года сказано, что таких проб было изготовлено 25, а в рапорте от 23 октября, что дополнительно сделано еще 20 штук. Эти пробы также были круглой формы.

В настоящее время трудно установить, были ли изготовлены все пробы разными или некоторые из них были выполнены в нескольких экземплярах. Однако благодаря найденным документам можно определить тираж первых русских проб круглой формы — 53 штуки, считая 8 проб, изготовленных ЭЗГБ в июне 1856 года.

Дошедшие до нас рисунки и расцветки проб этого периода следующие:

Второй тип (три пробы) — 10 коп., черная голова Меркурия на синем, красном и зеленом фоне ( рис. 1б).

Третий тип — во внутреннем круге на фоне из пересекающихся линий помещен двуглавый орел с узким хвостом и с двумя перекрещивающимися под ним почтовыми рожками (по образцу штампа 10-копеечного конверта издания 1848—1849 гг.). Двуглавый орел отпечатан рельефно (рис. 2).

Эти пробы печатались одноцветными и двухцветными.

Одноцветные:

Третий тип (семь проб) — 10 коп., черная печать на бумаге различных цветов: белой, желтой, светло-коричневой, розовой, красной, темно-синей и зеленой.

Двухцветные:

Бесцветный рельефный орел на цветных центрах, помешенных в цветные кадры. Пробы отпечатаны на желтовато-белой бумаге.

 

Рис. 3

Третий тип — 10 коп.

КадрЦентр
зеленыйкоричневый
зеленыйрозовый
коричневыйрозовый
коричневыйжелто-зеленый
карминовыйжелто-зеленый
карминовыйсерый
коричневыйрозовато-лиловый
карминовыйлиловый

Некоторые из этих проб имели проколы (перфорацию) вокруг рисунка марки.

В это же время, 21 октября 1856 года. Ф. М. Кеплер, старший гравер ЭЗГБ, обратился к главноначальствующему над Почтовым департаментом с прошением, в котором он, как частный предприниматель, предлагал свои услуги в изготовлении почтовых марок. В прошении, к которому он приложил свой рисунок марки, Ф. Кеплер писал:

«Уведомившись, что вверенный Вашему сиятельству Почтовый департамент намеревается заказать новые для почтовых конвертов марки и что, согласно желанию и условиям департамента, здешние граверы не решаются принять на себя труд изготовления оных и что вследствие сего Правительство хочет передать эти работы в руки заграничных мастеров, я осмеливаюсь утруждать Ваше сиятельство всепокорнейшею моею просьбою о выслушании моих условий, буде Ваше сиятельство найдете удобным обратить покровительственное Вашего сиятельства на меня внимание».

И далее: «...при сем имею честь представить на воззрение Вашего сиятельства образец марки, которая напечатается двумя различными красками и на коей как орел, так и шрифт выпуклы...».

Образец марки (рис. 3), исполненный на очень толстой и плотной бумаге белого цвета со светло-голубым фоном, был прямоугольной формы, черного цвета, размером 15,6 × 20,4 мм (подлинный экземпляр первой русской марки имеет размер 16,З × 22,4 мм) с полями вокруг марки около 5 мм. В центре прямоугольника овал с рельефным белым двуглавым орлом; вокруг овала шла лента с подписями вверху и внизу белыми буквами «10 коп: за лотъ».

Весь медальон был охвачен царской мантией, увенчанной короной, с надписью черного цвета под медальоном «10 коп: за лотъ». В верхних углах прямоугольника был помещен орнамент без цифр, а в нижних углах — цифра «10» (в левом углу) и слово «коп» (в правом). Рисунок марки фона не имел.

Рельефность двуглавого орла, всех надписей на марке, а также других деталей рисунка (наружной контурной рамки, окружающей медальон ленты, мантии, короны, угловых орнаментов) была достигнута Ф. М. Кеплером посредством гравирования на бумаге.

В последующем эта марка была наклеена на листе картона светло-желто-оранжевого цвета, размером 126 × 164 мм, на котором внизу была сделана подпись: «Проект рисунка первой русской почтовой марки, представленный Ф. М. Кеплером 21 октября 1856 г.».

В настоящее время этот проект хранится в фондах Центрального музея связи имени А. С. Попова.

Ф. М. Кеплер, как и другие граверы, которые привлекались в ЭЗГБ для изготовления образцов «штемпельных марок», был ознакомлен с проектом А. П. Чаруковского «О введении штемпельных марок в России», а также с его заключением на изготовленные в ЭЗГБ 8 первых проб «штемпельных марок», в котором он выдвигал новые соображения по их изготовлению.

Рисунок марки, созданный Ф. М. Кеплером, с художественным мастерством и полностью воплощал замысел А. П. Чаруковского.

Как уже было сказано в начале статьи, исследователи утверждали, что рисунок первой русской марки принадлежит не старшему граверу ЭЗГБ Ф. М. Кеплеру, а частной австрийской типографской фирме в Праге «Gottlieb Haase Sohne». Начиная с Ф. Л. Брейтфуса, который в 1887 году заявил, что «этот тип (австрийский) послужил позднее начальнику граверов Францу Кеплеру моделью для русских марок выпуска 1857 года», и кончая В. А. Рахмановым (1953 год), это мнение было господствующим во всей мировой филателистической прессе.

А что говорят подлинные документы периода создания первых русских марок?

Б. Каминский