Документ, уточняющий начало обращения почтовых марок в России

Во время своего пребывания в Москве известный французский коллекционер Мишель Липшюц принял участие в заседании президиума Совета ВОФ по научным исследованиям и экспертизе.

Г-н М. Липшюц рассказал членам совета о Французской академии филателии, членом которой он состоит с 1958 года.

— Французская академия, — подчеркнул М. Липшюц,— одна из старейших филателистических исследовательских организаций. Это — независимая организация, не подчиненная каким-либо государственным или общественным учреждениям. Подобно всем французским академиям (наук, изящных искусств и др.) ее состав количественно ограничен 40 действительными членами-академиками.

Преобладают в академии специальности, которые вполне можно назвать классическими. Это — почтовые марки первых выпусков, цельные вещи, штемпеля гашения, домарочный период. Позднее число таких разветвлений, более узких видов коллекционирования пополнилось аэрофилателией.

На последних собраниях академии обсуждался вопрос о расширении специальностей, их модернизации, приближении к современности. В результате решено в состав академии избрать одного действительного члена-специалиста по тематическому коллекционированию.

В состав академии входят также коллекционеры, филателистической специальностью которых являются знаки почтовой оплаты других государств. В частности,— указывает Липшюц,— я был выдвинут и избран в академию, как специалист по русским и советским почтовым маркам. На собраниях академии было прочтено много докладов, посвященных ранним гашениям на русских марках и штемпельных конвертах, русской земской почте, почте на Востоке и др.

При академии имеются две группы членов-корреспондентов. Первую группу составляют 12 французских коллекционеров, вторую — зарубежные филателисты, примерно 25 человек.

Ежегодно академия выпускает 3— 4 сборника «Филателистические документы. Обзоры Академии филателии». В них публикуются доклады, прочитанные на ежемесячных собраниях академии, и все первичные документы, использованные докладчиками для подтверждения своих исследовательских выводов.

Несколько лет назад академия приступила к составлению обширной монографии о французских почтовых марках, которую решено было назвать энциклопедией почтовых марок Франции. Вышел первый том, посвященный почтовым маркам выпусков 1849— 1853 гг. Этот том состоит из двух книг: в первую включены исследования, разборы первых выпусков французских марок и их гашения, а во вторую — все официальные документы и циркуляры, имеющие прямое или косвенное отношение к этим маркам или к штемпелям, которыми они гасились.

Г-н Липшюц ответил на вопросы собравшихся.

— Существуют ли в других странах организации, подобные Французской академии филателии?

— Да. В Англии в 1922 году король Георг V, который был увлеченным филателистом, создал «Список выдающихся филателистов». За 48 лет в «Список» включено всего 150 имен. Два года назад организована Академия филателии в Бельгии.

— Председатель нашего Совета по научным исследованиям Сергей Владимирович Кристи ознакомил Вас с планом подготавливаемой монографии «Почтовые марки СССР». Обратили ли Вы внимание на то, что авторы отошли от той классификации почтовых марок царской России, которой придерживаются составители французских каталогов, в том числе составители специализированного каталога марок Российской империи, изданного в 1964 году при Вашем участии филателистической ассоциацией?

— Конечно, обратил внимание. Я считаю вполне допустимым рас сматривать марки городской почты, Санкт-Петербургского телеграфа и благотворительные «В пользу почтальона» как марки специальных выпусков, отличные по своему назначению от марок общегосударственной почты.

В связи с этим мне хочется затронуть другой вопрос: правильно ли мы поступаем, когда исключаем из числа основных русских марок и переключаем в число марок так называемого русского Леванта 6-копеечную крупноформатную марку синего цвета, изданную в начале 1863 года для почтовой корреспонденции, отправляемой из России в Турцию? Марка непосредственно предназначалась для этой именно почтовой цели. О таком ее назначении свидетельствует помещенная на ней надпись: «Бандерольное отправление на восток».

Выпуск марки достоинством в 6 копеек был обусловлен действовавшим в то время тарифом на пересылку бандеролей — газет и журналов из России в Турцию, на территории которой находилось много монастырей русской православной церкви. Этот тариф, составлявший 6 копеек за один лот веса бандеролей, и обозначен на марке.

Известно, что до 1863 года в России не было марок малых номиналов — дешевле 10 копеек.

Вот и возникла необходимость в издании специально для русских отправителей почтовой корреспонденции марки 6-копеечного достоинства, что и было осуществлено почтовым департаментом в начале 1863 года.

На ограниченном количестве этих марок, сохранившихся в гашеном виде и попавших в коллекции филателистов, обычно имеются почтовые штемпеля отправления русских портовых городов — Одессы, Керчи-Ениколя, редко — Батума, датированные 1863 годом. В моей коллекции, например, находится марка с четким гашением «Керчь-Ениколь 2 июня 1864 г.». Если судить п0 датам почтовых штемпелей, то для обратной корреспонденции — из Турции в Россию — 6-копеечные марки стали использоваться позднее. В коллекции Фаберже, в которой было собрано свыше 20 гашеных экземпляров этой редкой марки, наиболее раннее гашение «Константинополь» датировано 3 декабря 1863 года. И только после того как в середине 1864 года в почтовых конторах стали продаваться двухцветные марки достоинством с одну, три и пять копеек, крупноформатные синие 6-копеечные марки были переданы Российскому Обществу пароходства и торговли (РОПиТ) для использования в русских почтовых учреждениях, действовавших на турецкой территории.

Сообщение г-на М. Липшюца о 6-копеечной марке, изданной для бандерольных отправлений на восток, вызвало дискуссию участников заседания. Вспомнили, что в «Каталоге почтовых марок и цельных вещей», издававшемся в двадцатых годах под редакцией Ф. Г. Чучина, эта марка была помещена в разделе «Русская почта в Турции», однако под рубрикой «Марки государственной почты», в отличие от шести последующих марок, описание которых было помещено под рубрикой «Марки, изданные РОПиТ». Не придя к единому мнению, участники заседания решили вернуться к дискуссии о 6-копеечной марке на одном из следующих заседаний президиума Совета.

Французский гость продемонстрировал репродукцию одного из последних своих приобретений — разворота конверта с первой русской почтовой маркой, отправленного из Таурогена в Санкт-Петербург.

— Этот конверт,— рассказал М. Липшюц,— я приобрел несколько месяцев назад. На протяжении многих лет я всегда возражал против высказываемого отдельными коллекционерами мнения, что первая русская почтовая марка, поступившая в продажу в декабре 1857 года, использовалась для оплаты корреспонденции раньше 1 января 1858 года, то есть того срока, который был установлен Почтовым департаментом для начала обращения марок на территории европейской части России. Я считал, что экземпляры марок с гашением 1857 года вызваны ошибками перевода (а точнее, не перевода) последней цифры года на штемпеле одной из почтовых контор Москвы. У меня в коллекции имеется сохранившаяся на «вырезке» марка с московским штемпелем с датой «1 Генваря 1858 г.».

И вот теперь я приобрел письмо с прямоугольным штемпелем отправления «Тауроген 31 декабря 1857». Сама марка, как это требовалось действовавшими в то время почтовыми правилами, погашена пером. К счастью, адрес прописан по марке — она была наклеена до того, как был написан адрес. Прямоугольный календарный штемпель отправления поставлен красной краской на оборотной стороне конверта.

Письмо адресовано в Санкт-Петербург. Штемпель прибытия круглый, нанесенный черной краской: «Получено. 4 янв. 1858 вечер». Это типичный для того времени штемпель получения для гашения писем, прибывающих петербургским адресатам. Итак, мне приходится самому опровергать собственную гипотезу, которую я упорно защищал в течение 25 лет.

Участники встречи горячо поблагодарили г-на Мишеля Липшюца за его интереснейшие сообщения и поздравили с приобретением ценного конверта, имеющего, бесспорно, не только филателистическое, но и историческое значение, поскольку он представляет собой документ, подтверждающий, что обращение почтовых марок в России началось уже в 1857 году.